Три коротких диалога в соцсетях и мессенджерах по моему интервью Ура.ру «Запретная территория сделает Урал центром мирового туризма«Такая фишка есть только здесь — это самое старое место на планете». ИНТЕРВЬЮ»
ВОПРОС-ОТВЕТ 1
— Иногда у меня ощущение утопичности — из захолустья сделать центр экотуризма, хотя там про три нацпарка говорится — значит это должно быть возможно. Может, такое ощущение, потому что у нас правительство любит рассказывать несбыточные истории, как они наладят жизнь.
— Дело в том, что является привычным для человека, когда он слышит про развитие какой-либо абстрактной территории. Срабатывает стереотип: развитие территории — это когда в мегаполисах жизнь. И привычные символы развития — это небоскрёбы всякие, ну, как минимум, промзоны, пусть и красивые.
У нас не курортная страна с тёплым морем по периметру, поэтому, за исключением Сочи или Крыма, пожалуй, слова «туризм» и «развитие» редко встречаются вместе.
Но мы говорим в данном случае о создании экспорта услуг. Причем не только не вредящих природе, но и сохраняющих её, причём зарабатывающих и на неё, и на улучшение жизни местных жителей.
Так вот, небоскрёбов в Североуральске или Ивделе точно не будет. Но их и в Африке нет — а туристы в Африку (в ту же саванну) едут. И главное — задорого едут.
И минусы от отсутствия небоскрёбов становятся плюсами для экотуриста.
ВОПРОС-ОТВЕТ 2
— Зачем открывать Особую охраняемую природную территорию (ООПТ)? Рядом такой же лес и такие же горы — пусть там туристы бродят.
— Это вопрос маркетинга в том смысле, что нужно зарабатывать на удовлетворении потребности людей, а не рассуждать, как в советском анекдоте: «У вас есть туалетная бумага? — Нет, но нам вчера наждачную привезли».
Экотуристы — те, которые реально готовы тратить тысячи долларов на тур — хотят в закрытую территорию. Нацпарк или заповедник. Вот, такая у них «пуля в голове» — им важно приобщится к закрытой территории. Пусть даже и с краю, и не ко всей в полном объеме (а ко всей и невозможно физически).
Поэтому, если мы хотим собрать со всего мира деньги — мы должны продать «редкость».
Именно редкости стоят дорого.
Не имеет принципиального значения, в этом смысле, прозрачный ли это крупный твёрдый камушек алмаз, или это посещение крупнейшей трещины в Земле под названием «Гранд каньон», или это коралловый риф, около которого можно проплыть с аквалангом, или это покорение старейших гор планеты — Уральских.
Важно, что люди готовы тратить больше деньги и ехать за тридевять земель, чтобы купить редкость.
В России такие редкости есть и Правительство, глядя на опыт тех же США, решило, что попросту глупо не показывать никому богатства, особенно когда эти богатства вполне можно показать с прибылью для страны и без ущерба для самих богатств.
Правда, для этого нужно уметь работать совершенно не так, как привыкли те, кто заработную плату не зарабатывает, а получает. Но это как раз поправимо: тех, кто устарел и категорически неспособен работать в новых условиях, нужно просто заменить на других людей.
Но это вопрос к грамотному HR, а вовсе не неразрешимая проблема.
На работу, где можно своими руками сделать полезное для страны и местных жителей дело, да при этом еще и денег заработать, желающие найдутся. Это уже давно не теория, а практика многих российских Нацпарков и заповедников.
ВОПРОС-ОТВЕТ 3
— Но перечень заповедников, которые будут переведены в Нацпарки, закрытый. И это, в основном, те где и так ходят туристы.
— А «Денежкин камень» — это и есть место, где «и так ходят туристы». Это по факту так.
То, что руководитель «Денежкиного камня» вводила, я считаю, сознательно в заблуждение руководство, рассказывая про «нетронутую природу» — отдельная тема. Возможно, и для следователя.
Но с этим пусть те, кому положено разбираются. Я думаю, тут многое от самой руководительницы Денежкиного камня зависит: она стремительно несётся к краю, за которым могут наступить уже уголовно-правовые последствия, учитывая диссонанс между тем, что она пыталась рассказывать про «нетронутую природу» и тем, что там на самом деле.
Успеет остановиться и взяться за ум — может, и «отскочит». Не успеет — ну, значит, не успеет.
Важно, я считаю, что «Денежкин камень» абсолютно пригоден к созданию в нем Национального парка. В котором, кстати, прямо предусмотрена и заповедная зона, а не только зона, которая предназначена для экологического туризма.
И рядом с ним, я уверен, будет развиваться инфраструктура. Как это происходит там, где экотуризм развивается реально.
И я уверен, что и Губернатор Свердловской области такой кластер поддержит — потому что, это полезно всем. И потому что это имидж Свердловской области и России в мире улучшает.